сидеть, как истукан. Давай, доставь мне удовольствие. Я тебе помогла сегодня, ты мне должен, — она снова приблизила своё лицо к моему.
— Да погоди ты! — я попытался высвободиться из её объятий, но не тут-то было: никаких человеческих усилий не хватило бы, чтобы справиться с демоницей. — Вот только меня не заводит, когда стреляют повсюду. Нашла время для развлечений. У меня задание.
Внизу опять застрочили автоматы, и все мои мысли устремились к тому, что происходит на улице, но Эстер отпускать меня не собиралась.
— Что такое? — она прищурила свои слегка раскосые глаза. — Ты отказываешь мне? Я не ослышалась?
Это принуждение начинало меня раздражать. Какой же у этих демонов невыносимый нрав!
— Слушай, я не против, но не сейчас… — я ощутил связь с сознанием Эстер и мысленно попытался приказать отцепиться от меня.
— Ты… ты пытаешься контролировать меня? — Эстер звонко рассмеялась, запрокинув голову. — Ты всерьёз решил, что можешь управлять ахурами?
— Помогла бы лучше, — разозлился я. — Ты понимаешь, что если сторонники императора победят в войне, у нас ничего не выгорит? Тебе расправиться с теми гвардейцами в поле — раз плюнуть, а ты и Бельфегор чуть какая стычка посерьёзнее, сразу драпаете, аж пятки сверкают. Ахуры — все такие ссыкуны, что боятся встретиться нос к носу даже со слабыми «духовными», которых мелочь сжирает в два счёта?
— Как ты меня назвал? — Эстер преобразилась: лицо её запылало огнём, на нём читался гнев, а пальцы её сильнее сжали мои волосы, словно желая вырвать. И тут стало страшно. Передо мной находилось могущественное существо, сила которого несоизмерима с человеческой, и которое одним взглядом может испепелить меня, а я болтаю абы что. Но я быстро вспомнил, что для своих потусторонних родственничков я — слишком ценный экземпляр, чтобы причинять мне вред.
— Повторить? — огрызнулся я. — Со слухом плохо?
Эстер вздохнула и приняла обычный вид:
— Да не в этом дело.
— А в чём?
— В соглашении.
— Что ещё за соглашение?
— Да так. Ничего интересного. Они не лезут к нам, мы — к ним, и всё такое прочее. В общем, не бери в голову. Да и вообще рисковать — глупое занятие. Зачем мне соваться, сам посуди? Я для этого сотни лет живу, чтобы нелепо сдохнуть в какой-нибудь случайной потасовке? Нет уж! Это вы, люди — существа безрассудные. Вам слишком мало отпущено на этом свете, чтобы было чем дорожить. Тем более, ты сделаешь всё, что надо. Если, конечно, не будешь заниматься хернёй.
— Это я-то хернёй занимаюсь? — возмутился я. — Ты вообще в курсе, что здесь происходит?
— Так ладно… на чём мы остановились? Знаешь, болтать с девушкой об отвлечённых вещах — плохая прелюдия. Лучше поработай своим языком, чтобы сделать мне приятно, — Эстер снова приблизилась ко мне и облизала мою щёку.
— Кажется, мне от тебя не отделаться, да? — усмехнулся я.
— Ты правильно понял, — она провела языком по моей щеке.
— Что ж, тогда…
Голос в наушнике отвлёк меня:
— Четвёртый, это майор Беридзе. Ты там, Четвёртый? Доложи обстановку. Приём.
Это он ко мне обращался. Мне дали такой позывной, поскольку я не хотел палить в эфире своё имя.
Я дотянулся до гарнитуры:
— Говорит Четвёртый. Я на позиции. Приём.
— Иди к дому, где мы высадились. Ты срочно нужен тут.
— Понял. Выдвигаюсь.
— Чего опять за суета? — спросила недовольно Эстер.
— Да чёрт их знает. Бежать надо. Командование вызывает. Слезай. В следующий раз я тобой займусь, а пока надо воевать.
— Отказываешь, значит, мне? — прищурилась Эстер. — Ладно, на первый раз прощаю, так и быть. Но следующий раз, взыщу с тебя по полной. За тобой должок, — она слезла.
— Само собой, — я надел каску, что лежала рядом, накинул лямку сумки с рацией и побежал по лестнице вниз, матеря про себя всех на свете: и Эстер с её внезапной прихотью, и майора, и гвардию Орловых.
Я подумал о том, что если получится выполнить условия контракта, мои демонические родственники меня в покое не оставят, постоянно будут что-нибудь требовать и использовать меня, чтобы проникать в человеческий мир. Только для этого я им и нужен.
Возле здания гудели моторами пять бронетранспортёров. Майор что-то объяснял парню с погонами лейтенанта.
— Прибыл, — доложил я.
— Так, Денис, слушай сюда, — отчеканил майор — Противник атаковал со стороны Бибиревского тракта. Туда идёт резерв. Пойдёшь с ними. Иванов, — обратился он к офицеру, — парень отправится с тобой.
— Гражданский? — лейтенант окинул меня скептическим взглядом.
— Да не волнуйся ты. Дойдёте вместе, там разделитесь. У него особое задание. Как окажетесь на месте, действуй по обстановке, Денис. Только действия свои координируй с лейтенантом Ивановым и со мной. Сообразишь, что да как?
— Разберусь, — уверенно ответил я.
Новая позиция оказалась недалеко. Мы прошли два квартала вслед за машинами, что пёрли напролом через дворы и проезжую часть, не разбирая маршрута. Стреляли повсюду. Начало светать, но до сих пор было сложно понять, что где происходит. Щербатые от бомбовых ударов глыбы домов вырисовывались на фоне предрассветного неба, в нескольких окнах мелькало пламя, пахло дымом и тротилом. Над нашими головами с шипением пронёсся снаряд и рухнул неподалёку. Солдаты пригнули головы, кто-то выругался. Ещё одна мина ударила в дом, мимо которого проходили.
Подъехали к одной из двенадцатиэтажных глыб, отсюда хорошо просматривался кусок широкого шоссе, разделённого на две части зелёной полосой. В той стороне стреляли автоматические пушки и пулемёты, и их непрерывный рокот тревожным эхом разлетались по району. Лейтенант связывался по рации с командирами других подразделений. Два броневика, выпустив на прощанье клубы синеватого газа, двинулись вдоль многоэтажки, с ними — двадцать бойцов.
Рассвело. Было часа три утра, первые солнечные лучи озарили высокий бледный небосвод, затянуты рваной плёнкой облаков. Было прохладно. Бойцы устали, их лица выражали равнодушие ко всему происходящему, никто уже не обращал внимания на непрерывный грохот, разносящийся по опустевшему городу. По большей части это были молодые ребята, призывники, которые до недавних событий пороха не нюхали.
Складывалось ощущение, что их согнали в толпу, дали автоматы и куда-то погнали, а куда и зачем, никто не мог понять, но они всё равно шли, смирившись со своей судьбой. А сейчас они толпились на
